Сотрудники сахарного кооператива «Юмури» на Кубе работают на тростниковых полях в окрестностях города Сьенфуэгос с тех пор, как стали достаточно взрослыми, чтобы держать в руках мачете.
Рубка тростника — это все, чем когда-либо занимался Мигель Гусман. Он происходит из семьи поденщиков и начал заниматься этой тяжелой и неблагодарной работой в подростковом возрасте.
На протяжении сотен лет сахар был основой кубинской экономики. Он был не только главным экспортным товаром острова, но и краеугольным камнем другой национальной промышленности — рома.
Пожилые кубинцы помнят, как остров строился, по сути, на спинах семей, подобных Гусманам.
Однако сегодня он открыто признает, что никогда не видел сахарную промышленность такой разбитой и подавленной, как сейчас; даже когда после холодной войны прекратились выгодные квоты, покупаемые Советским Союзом.
Бешеная инфляция, нехватка основных товаров и продолжающееся уже несколько десятилетий эмбарго США создали на Кубе удручающую экономическую картину во всех сферах. Но особенно плачевно обстоят дела на рынке сахара.
«Не хватает грузовиков, а из-за нехватки топлива иногда приходится ждать несколько дней, прежде чем мы сможем работать», — говорит Мигель, ожидая в небольшом тенистом помещении прибытия грузовиков советских времен.
Многочасовые потери урожая, когда люди и техника простаивают без движения, сильно ударили по уровню производства.
В прошлом сезоне объем производства на Кубе упал всего до 350 000 тонн сахара-сырца, что является историческим минимумом для страны и намного ниже 1,3 миллиона тонн, зафиксированных в 2019 году.
Сахарные заводы в тупике
Мигель — один из самых быстрых рубщиков в своей бригаде (или взводе), признанной начальством одной из самых эффективных в стране. Однако, по его словам, он не получает никаких финансовых стимулов для увеличения производства, кроме любви к профессии.
«На мою зарплату уже почти ничего не купишь», — без преувеличения говорит он о растущей инфляции в стране. «Но что мы можем сделать? Кубе нужен сахар».
Так оно и есть: Куба теперь импортирует сахар, чтобы удовлетворить внутренний спрос, что раньше было немыслимо и далеко от тех славных лет, когда кубинский сахар был предметом зависти Карибского бассейна и экспортировался по всему миру.
Внутри Сьюдад-Каракас, сахарного завода XIX века, расположенного неподалеку от Сьенфуэгоса, воздух наполнен всепоглощающим запахом патоки.
Пока ржавые, устаревшие механизмы перемалывают тонны сахарного тростника в мякоть и сок, рабочие рассказывают мне, что это один из всего 24 действующих сахарных заводов на Кубе.
«Благодаря труду и стараниям рабочих в этом сезоне их стало на четыре больше, чем планировалось изначально», — говорит Дионис Перес, директор по связям с общественностью государственной сахарной компании Azcuba. «Но остальные 29 стоят в бездействии», — признает он.
«Это катастрофа. Сегодня сахарная промышленность на Кубе практически не существует», — говорит Хуан Триана из Центра исследований кубинской экономики в Гаване.
По его словам, спад производства сахара имеет серьезные последствия для других отраслей кубинской экономики, в том числе для доходов от экспорта рома. «Мы производим столько же сахара, сколько Куба производила в середине XIX века».
Проблемы, несомненно, усугубляются политикой «максимального давления», которую ввел бывший президент США Дональд Трамп. Его администрация усилила торговое эмбарго в отношении острова, и эта мера была позже продлена президентом Джо Байденом.
Но проблемы, с которыми сталкивается кубинский сахар, не являются исключительно виной американского эмбарго.
Смена парадигмы
Годы хронической бесхозяйственности и недостатка инвестиций также разрушили некогда процветающую отрасль. Сегодня сахар получает менее 3% государственных инвестиций, а правительство Кубы поддерживает туризм как основной двигатель экономики.
Один из тех, кто все еще работает с сахаром, — Мартин Низаране. Его компания Clamanta, принадлежащая к новому поколению частных кубинских предпринимателей, производит йогурт и мороженое на заводе в пригороде Гаваны.
Низаране показывает мне мешки с сахаром, привезенным оптом из Колумбии, и говорит, что надеется вскоре удвоить производство.
Президент Кубы Мигель Диас-Канель назвал эту компанию образцом для подражания.
Для многих такая похвала сверху равносильна смене парадигмы.
Кубинское государство может по-прежнему считать это слово плохим, но это капитализм в чистом виде, даже если Мартин Низаране демонстрирует свои революционные полномочия, украшая свой офис фотографиями, на которых он обнимает покойного революционного лидера Фиделя Кастро.
Я заметил ему, что только люди, тесно связанные с Кубинской коммунистической партией, могут владеть таким сложным частным бизнесом, как его.
Он поспешил отрицать это.
«Я не являюсь сотрудником кубинского государства. Это форма негосударственного производства, которое продает продукцию как другим негосударственным структурам, так и государственным предприятиям», — возражает он. — Государство относится ко мне как к еще одному частному предпринимателю, без каких-либо особых привилегий».
Инфляционная драма
Исчезновение сахара — это лишь одна из составляющих проблем, с которыми сталкивается экономика Кубы.
1 марта, на фоне растущей инфляции, правительство ввело пятикратное повышение цен на субсидируемое топливо на автозаправочных станциях. По словам чиновников, это было трудное, но запоздалое решение, поскольку правительство больше не может позволить себе такие высокие субсидии на топливо.
Стоя в очереди на заправку в день вступления в силу новых цен, Мануэль Домингес сказал, что это его не убеждает. Все, что он знает, — это то, что эта мера вредит таким водителям, как он, и что кубинцы сейчас страдают больше, чем он может вспомнить.
«Нет никакой связи между тем, сколько мы зарабатываем, и ценами, которые мы видим, будь то топливо, продукты питания в магазинах или что-то еще. Должна быть корреляция между нашими зарплатами и тем, сколько стоят вещи, потому что сейчас для среднего кубинца топливо просто недоступно».
Несколько дней спустя министр экономики и планирования Алехандро Хиль Фернандес был арестован по обвинению в коррупции. Некоторые считают, что его сделали козлом отпущения за состояние кубинской экономики.
В любом случае, это было необычное и очень публичное падение с высоты. Но большинство считает, что для решения экономических проблем Кубы потребуется нечто большее, чем просто глава министерства.
На тростниковых полях в Сьенфуэгосе рабочие занимаются своей кропотливой работой без особого оптимизма.
Когда речь заходит о сахарной промышленности Кубы, кто-нибудь неизменно цитирует знаменитую фразу: «Без сахара нет страны».
Для кубинского экономиста Хуана Трианы эта идея подвергается серьезному испытанию.
Важнейшая часть национальной идентичности — часть ДНК острова — разрушается на глазах кубинцев.
«На протяжении более 150 лет индустрия сахарного тростника была и основным источником экспорта, и локомотивом остальной экономики. Это то, что мы потеряли».
Еще больше новостей — в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!